СОДЕРЖАНИЕ:

Историческая ситуация начала 14-го века. 

Детство и отрочество преподобного Сергия Радонежского.

Путь пустынничества, стяжание высоких духовных добродетелей.

Чудеса преподобного, описанные преподобным Епифанием. 

Куликовская битва – вымоленная у Бога победа.

Это было в начале 14 века — время, когда тяжело жилось русским людям. То были годы тяжелой неволи, когда никто не был уверен в завтрашнем дне.

Князь, которого вызывали в Орду, не знал, вернется ли он оттуда целым, не сложит ли там своей головы, спасая свою душу и, отказавшись предать веру православную, изменить Христу.

Грустные сказки рассказывали тогда старые няни детям в долгие зимние вечера. Заунывным голосом повествовали они о том, как брали татары город Владимир, как в старом Успенском соборе (cтроения Андрея Боголюбского да Всеволода Третьяго) взошла семья великокняжеская на хоры и заложила их за собой кирпичами, чтобы не достаться в руки татар. А татары, разбив двери собора, вломились в него, подожгли, и дым, подымаясь кверху, задушил женщин и детей великокняжеской семьи. И понеслись души их в небо вместе с душами тех князей, которые за стенами Владимира сложили свои головы в неравном бою.

Слушают, замерев от страшных рассказов, дети и о прекрасном Васильке Ростовском, которого после битвы у Сити татары долго волокли за собою, уговаривали согласиться служить им, и убили его, наконец, в Шеренском лесу…

Рассказывали няни детям, как пал в страшной битве при Сити великий князь Георгий Всеволодович, и тело было потом найдено епископом Кириллом на поле битвы с отрубленной головой, перевезено во Владимир, и голова нетленных его мощей дивным образом срослась с телом.

Слушали дети и о благоверной княгине Евпраксии: как получила она весть о смерти от татар молодого своего супругаи как с грудным младенцем бросилась с высоты своего терема в пропасть, чтобы не достаться живою в поганые руки врага.

Широко раскрывали глазенки русские дети, внимая этим страшным рассказам... А временами, когда дети расшалятся за играми, строго скажет няня: «Тише, вы, шалуны! Послушайте-ка, что земля говорит!»

И дети припадут ухом к земле и словно шум услышат какой-то.

— Это русская земля стонет, — говорятстарики, смахивая слезу.

И у тогдашних взрослых, стариков, и у детей было только одно страстное желание воли, освобождения из-под ненавистного татарского ига.

И снятся русским детям битвы с ненавистными татарами, русские знамена с изображением Христа, Богоматери, святых угодников. Вот уже русские богатыри наваливаются на агарянские полчища, и – о, счастье!: те не выдерживают, бегут, а родная Русь торжествует!.. 

Об этом снилось, об этом мечталось, об этом молилось…

И вот в такое страшное время послал Господь страждущей Русичеловека, выросшего средь тоски и подневолья -преподобного Сергия Радонежского -который кроме охватившей все его существо любви к Богу имел еще и безграничную любовь к своему страдающему народу. 

По своему монашескому призванию преподобный Сергий не мог с мечом в руках сражаться на поле боя. Но он имел два других великих орудия: любовь и молитву. Переживая страдания родины, выслушивая тоску приходивших к нему людей, он чутким сердцем своим чуял, что на Руси накопилась великая сила, что борьба с татарами, на которую раньше никто не отваживался, возможна, и что закончиться она должна победой русских.

С детства, еще мальчиком, молился Варфоломей (имя Сергий он принял в монашестве), чтобы Господь пришел на помощь русскому народу. Чем старше становился он, тем неотступней становилась его молитва… 

Верстах в четырех от славного в древности Ростова Великого, на ровной открытой местности по пути в Ярославль, уединенно расположилась небольшая обитель во имя Пресвятыя Троицы. По древнему преданию, почти 600 лет тому назад здесь было поместье родителей великого печальника и заступника земли Русской, Преподобногоотца нашего Сергия, игумена Радонежского и всея Руси чудотворца.

Родители его – бояре Ростовские Кирилл и Мария - были люди добрые и богоугодные. Они уже имели сына Стефана, когда Бог даровал им второго сына – будущего основателя Троицкой Лавры, Красу Церкви Православной и несокрушимую опору земли русской.

Задолго еще до рождения святого младенца дивный Божий промысел уже дал о нем знамение. В один воскресный день благочестиваяМария пришла в церковь. Началась Божественная Литургия, и вот незадолго перед чтением святого Евангелия, вдруг среди общей тишины и благоговейного молчания младенец вскрикнул у нее во чреве! Да так, что многие обернулись!

Когда начали петь Херувимскую песнь, младенец вскрикнул во второй раз, и притом так громко, что голос его был слышен по всей церкви. Понятно, мать стояла просто онемевшая, не зная, что и думать. Между тем Литургия продолжалась. Священник возгласил: “Вонмем! Святая Святым”… И тут младенец вскрикнул в третий раз. Смущенная мать едва не упала от страха и начала плакать… Ее окружили женщины, желая успокоить и ее саму, и дитя: “Где твой младенец, отчего кричит так громко?”

Не видя младенца, женщины стали оглядываться, снова и снова приступая к Марии с вопросами. Тогда она вынуждена была сказать: “Нет младенца, но я ношу во чреве его…”

“Подобало сему младенцу трижды провозгласить еще во чреве матери, прежде рождения на свет, в предзнаменование того, что он будет некогда служителем Святой Троицы и многих приведет к познанию Бога, научая верить в Святую Троицу, единосущную во едином Божестве”, – писал преподобный Епифаний, описатель жизни преподобного Сергия.

Склонность к подвижничеству младенец Варфоломей, будущий Сергий, преподобный игумен Радонежский, обнаружил еще во младенчестве. Он не принимал грудь матери, когда она принимала в пищу мясо, а в среду и пятницу совершенно отказывался от груди.

Родители его ясно осознают‚ что в их семье происходит явление святого. Однако же им не приходит в голову каким-то образом возвысить своего ребенка‚ отделить его от других на основании проявившихся в нем талантов. Культ вундеркинда до сих пор с трудом прививается в русской традиции воспитания. Знамения‚ таланты и сама святость даются человеку от Бога‚ и потому родители‚ а вслед за ними и повествователь Епифаний‚ прежде всего, прославляют Создателя‚ а потом уже любуются творением.

Варфоломея в детстве оберегают‚ но не более‚ чем следует лелеять каждого ребенка. Его не освобождают ни от домашнего труда‚ ни от повседневных обязанностей‚ ни от школьного обучения.

В семилетнем возрасте Варфоломея стали учить грамоте. Но никак он не мог постичь ее: сверстники смеялись над ним, учителя наказывали, родители упрекали. 

Грамота‚ дается ему хуже‚ чем братьям. И все окружающие мягко‚ но настойчиво требуют от него усилий и старания в учебе. Преподобный как будто не оправдывает их ожиданий. В житии прямо говорится‚ что Варфоломей учился читать "не прилежно" и "не слушал учителя". Такое отношение к учебе не одобряется‚ но искупается тайной молитвенной просьбой мальчика к Богу. Плакал и молился мальчик в постоянном унижении, чтобы Бог просветил его разум.

Для русского просвещения‚ для русской культуры чужда мысль о заранее избранной "духовной элите"‚ предназначенной для власти или руководства "невеждами". Сергий сам был подобным невеждой‚ а получив доступ к премудрости‚ никогда не забывал‚ Кому она принадлежит.

Как-то был Варфоломей на лугу, откуда должен был привести лошадей домой. Все благоухало, сверкало, блестело на солнце, блестели и слезинки на глазах мальчика. Он плакал и думал о грамоте, которая никак ему не дается.

Вдруг мальчик остановился. Он увидел, как под большим развесистым дубом, стоявшим одиноко на лугу, молился старый инок…

Что-то особое почувствовал Варфоломей в ту минуту, и ему непременно захотелось взять у инока благословение.

“Что тебе надо, чадо?” – спросил монах. “Грамота не дается мне, не нахожу покоя. Бранят меня, наказывают, а я изо всех сил стараюсь”.

Инок ничего не ответил. Он молча опустился на колени и стал молиться. Мальчик опустился на колени рядом с ним. Душа старого инока и душа ребенка слились в одной молитве.

Окончив молитву, инок встал. Поднялся и Варфоломей.

— С сего дня дает тебе Господь, чадо, разумение грамоты. Ты превзойдешь в учении братьев и сверстников твоих.

Старец хотел уже уходить, но Варфоломей убедил его зайти в дом родителей.Кирилл и Мария встретили старца радушно, предложили пищи.

— Сначала помолимся, — отвечал старец.

Все стали молиться. Старец велел Варфоломею читать Псалтирь.

— Я не умею, отче, — сказал огорченный мальчик.

— Читай. Господь дает тебе разумение грамоты…

И Варфоломей стал читать. Стройно, непрерывно полилась молитва, вдохновенные слова псалма, как нектар, лились из уст Варфоломея. 

Родители не могли придти в себя от изумления. А старец стал прощаться. Он возложил крестообразно руки на голову мальчика и сказал отцу его:

— Ваш сын будет великим пред Богом и людьми. Он будет избранною обителью Святаго Духа и служителем Святой Троицы….

Получив чудесное знание грамоты, Варфоломей стал еще сосредоточенней, чем прежде. Всякою мыслию своею он благодарил Бога за Его милости. Он строго постился, в среду и пятницу вообще не вкушал пищи. Хлеб и вода служили ему достаточным питанием в остальные дни. Молчаливый, он больше любил слушать, чем говорить. А то, что видел в жизни, слагал в сердце своем.

Часто, когда с ростовских колоколен уже раздавался благовест к заутрени, не ложившийся еще с вечера Варфоломей стоял на молитве. Он звал Бога. Он просил Его вспомнить русских страдальцев и за них помиловать землю русскую. И когда молился он, светлые видения посещали его.

Ему казалось, что он слышит звук какой-то великой битвы… Какой-то светлый витязь, как высоко парящий орел, гонит татар. Русския знамена повсюду на поле, и Бог с высоты небес благословляет русский народ…

А русская земля стонала от горя! Тяжким бременем лежало иго татарское на плечах народа. О том, чтобы сбросить его – никто и думать не смел! Князья то и дело ездили в Орду – на поклон к грозным ханам монгольским. Нередко оттуда уже не возвращались. По городам разъезжали баскаки – гордые, своевольные и жестокие. Не было от них пощады – грабили и жгли, храмы Божии разоряли и оскверняли, а людей убивали или уводили в плен. От времен Василия Ярославовича до Калиты Отечество наше походило более на темный лес, нежели на государство. Сила казалась правом! Кто мог грабил – не только чужие, но и свои. Воровство стало общею язвою собственности (Карамзин).

Стонала земля… Невозможно было одолеть сильного врагаи именно потому, что князья русские ссорились, – не было единства, по клочкам была разделена вся обширная русская земля. И если бы не осознали, наконец, необходимости этого единства, — кто знает, — может, и совсем погибла бы Русь Православная, подпав владычеству более опасных врагов, каковы были Литва, Польша, Венгрия и Швеция…

Но Господь не попустил случиться такой беде. Раньше всех опасность поняли первосвятители. Они являлись миротворцами в княжеских бранях. А прозорливый святитель Петр положил прочную основу объединению русской земли. Через сто лет этообъединение не только спасло Русь от конечного разорения, но и помогло сбросить иго монгольское…

В 21 год Варфоломей вступил нановый путь, путь, полный скорбей и лишений, путь духовного восхождения. Вместе с братом Стефаном они начинают подвиг пустынножительства. 

В дремучем лесу, призвав Божие благословение, предали они себя на волю Его и стали рубить дерева, устраивая себе жилье. Сначала сделали шалаш, потом убогую келью, наконец, подле кельи и малую церковку. Редела лесная чаща, открывая место, на котором впоследствии суждено было Богом процвести славной Лавре Сергиевой.

Пустынножительство – это подвиг твердых в вере и сильных духом. Стефан не выдержал его и удалился в монастырь, к братии. Варфоломей остался один. В 23 года, приняв монашеский постриг с именем Сергия, шаг за шагом преодолевая искушения, духовную брань, возрастал он духом святости.

Кто может поведать все уединенные подвиги души, неусыпно соблюдавшей все требования устава подвижнического? Кто изочтет его теплые слезы и плач сердечный, его бдения и ночи бессонные, продолжительные стояния, коленопреклонения, земные поклоны? Кто расскажет о его алкании и жажде, о скудости и недостатках во всем и о страхованиях бесовских? Если бы не благодать Божия, по временам утешающая подвижника, если бы не сила Христова в немощи свершающаяся, никто бы из подвижниковне вынес этой борьбы!

Сам Преподобный рассказывал своим ученикам, как однажды ночью вошел он в церковь, чтобы петь утреню. Но лишь только начал молитвословие, как вдруг перед взором его расступилась стена церковная и в этот проем как тать и разбойник, не входящий дверями, вошел сатана видимым образом. Его сопровождал целый полк бесов – все в остроконечныхшапках и в одеждах литовцев, которых тогда боялись на Руси не меньше татар… С шумом и дикими воплями, скрежеща зубами от адской злобы, мнимые литовцы бросились как бы разорять церковь, пламенем дышали их богохульные уста…

— Уходи, уходи отсюда, беги скорей, — кричали они подвижнику. – Не смей оставаться долее на этом месте. Не уйдешь, — разорвем на части!

Так враг пугал Сергия, так он пугает и грозит всем угодникам Божиим, хотя не имеет власти, падший дух, даже над свиньями (Мф. 8, 31-32).

Немало не смутился духом Сергий, только еще крепче, еще пламеннее стала его молитва…

Всего несколько лет прошло со времени поселения Сергия в глухих лесах Радонежских, как в Радонеже и соседних селениях заговорили о молодом подвижнике. О его воздержании, трудолюбии, простоте и незлобии. И вот один за другим стали идти к нему люди за беседой душеполезной, а потом появились и желающие жить подле него.

Тогда было построено 12 келий. Тихо, в молитвенном уединении проходила жизнь пустынников. Постепенно расстраивалась обитель, пополнялась братией… 

А над землею русскою разразилось страшное бедствие: моровая язва, известная в истории под названием “черная смерть”. Она появилась в России около 1348 года и опустошала ее в течение нескольких лет. Страх и ужас царили повсюду, уныние и смерть. В Киеве, Чернигове, Смоленске и Суздали едва уцелела 1/3 часть населения.

В эту страшную, тяжкую годину шли люди в монастыри:под благодатным кровом и помереть не так страшно. По настоянию братии преподобный Сергий становится игуменом…

Его тяготит необходимость начальствовать над братией‚ распоряжаться по хозяйству‚ руководить их духовным деланием.

Игуменство открывало перед Сергием искушение занимать подчиненных тем трудом‚ которого он не сносил сам. И потому он не мог исполнить игуменского служения, не увеличив своей повседневной работы.

Епифаний пишет‚ что преподобный "без лености братии‚ как купленный раб‚ служил: и дрова для всех колол‚ и толок зерно‚ и жерновами молол‚ и хлеб пек‚ и еду варил ...; обувь и одежду он кроил и шил; и из источника воду в двух ведрах черпал и на своих плечах в гору носил и каждому у кельи ставил".

Особенно примечателен рассказ о том‚ как преподобный Сергий выстроил одному из пожилых братьев крыльцо‚ взяв заработу целого дня решето гнилого хлеба. Кому-то это может показаться юродством‚ но если вспомнить, что в обители тогда был голод‚ и монахи роптали на игумена‚ требуя от него разрешения собирать милостыню‚ такой поступок становится понятным. Только своим личным примером учитель мог убедить учеников в том‚ что хлеб нужно добывать трудом собственных рук. 

Рассказ о голоде напоминает нам еще об одной черте характера святого‚ о его терпении. При том гармоничном сочетании труда и молитвы‚ которое было присуще Сергию‚ он ничуть не тяготится бедами и скорбями‚ посещающими монастырь. Не спешит скорее разрешить их‚ хотя сознает‚ что имеет для этого возможности. Он доверяет Богуи тогда‚ когда не прозревает явного смысла событий. В результате хлеб в обитель привозят ангелы‚ а родник пробивается на самой вершине холма. 

Возвратившийся в монастырь старший брат пытается затеять в церкви спор о первенстве. Преподобный уходит от этого спора. Уходит в буквальном смысле слова‚ не пытаясь ответить‚ не требуя заступничества митрополита или князя‚ даже не прося Бога восстановить справедливость. Прожив год на реке Киржач и основав новый монастырь‚ он также легко возвращается. Его настолько трудно смутить‚ что когда крестьянин‚ пришедший издалека посмотреть на прославленного игумена‚ отказывается узнать Сергия в оборванном старике‚ копающем грядки‚ преподобный только ласково отвечает: "Не печалься! Что ищешь и чего желаешь‚ тотчас даст тебе Бог".

Молва о дивном старце привлекала людей. Знатный и простой люд спешил к нему за помощью с бедами своими.

***

Жил в окрестностях обители один благочестивый муж, имевший большую веру к преподобному. У него был сын-малютка, который опасно заболел. С верою понес отец дитя свое в обитель: “Только бы успеть донести, только бы успеть, — шептал он, — а там он непременно исцелит”. Он донес ребенка живым до келии преподобного Сергия, но пока просил игумена помолиться об исцелении ребенка, пока Сергий готовился совершать молитву, мальчик от жестокого припадка испустил дух…

В неописанном горе огорченный родитель сал укорять преподобного: « Лучше бы мой сын умер дома, тогда бы я хоть не оскудел верою, которую к тебе питал, человек Божий!»

Безутешный отец, оставив мертвое дитя в келии подвижника, пошел искать гроб…

Оставшись наедине с умершим мальчиком, преподобный Сергий преклонил колена и стал молиться… Еще не закончилась его молитва, как ожило дитя, открыло глаза свои и протянуло ручки к великому подвижнику…

А возвратившемуся отцу старец сказал:

— Тебе показалось, что умер он. Он согрелся у меня в келии и очнулся от обморока.

Когда счастливый отец стал утверждать, что он ожил молитвами старца, святой строго запретил ему рассказывать об этом…

 ***

Блаженный Епифаний записывал чудеса преподобного, а их было великое множество…

Один скупой человек, живший близ обители, отнял у своего соседа – круглого сироты – откормленную им свинку, ничего за нее не уплатив. Обиженный прибегнул к посредничеству святого старца, на которого все смотрели как на миротворца и судию помышлений человеческих. Угодник Божий сжалился над бедняком ипригласил к себе обидчика.

— Сын мой, — сказал ему кроткостарец, — веруешь ли ты, что есть Бог? Знай же, что Он – судия праведным и грешным, Отец сиротам и вдовицам. Он всегда готов на отмщение неправды людской и страшно впасть в Его руки… Как же мы не страшимся отнимать чужое, обижать ближнего и творить всякое зло?.. Отдай же, сын мой, отдай сироте то, что ему следует, и впредь так не делай!

Долго увещевал Преподобный жестокосердого скупца и тот, как будто устыдился своего поступка и даже обещался уплатить обиженному, что стоит свинка. Но, возвратясь домой, легкомысленный пожалел денег и не сдержал слова.

Дело же было зимою. Вот входит он в клеть, где хранилась зарезанная им свинка и с изумлением видит, что все мясо, несмотря на мороз, уже изъедено червями…

На скупца напал такой страх, что после этого он очень боялся попасться игумену даже на глаза. Деньги за свинку он все же заплатил, а испорченное мясо не стали даже есть собаки. Не польстились они на лихоимство скупца… 

 ***

Монашество пренебрегает миром‚ но не людьми в нем. Преподобный бежит от человеческой славы‚ но приветлив к людям и скор на помощь. Для него равны и несчастный отец‚ принесший умершего сына‚ и великий князь Дмитрий‚ идущийна битву с Мамаем. 

 “В благочестивых пустынножителях, отрекшихся от мира, мир не думает видеть деятельных сынов Отечества и мужей государственных, он даже презирает, ненавидит их… Не понимая, что святые подвижники подвигами благочестия отводят от него громы раздраженного Неба и низводят на него могущественные … благословения…”, — писал Московский Святитель Филарет.

Рассуждения эти так подходят к житию святых Божиих людей, как преподобный Сергий. Духовные подвиги внешне не заметны, о них не трубят на весь мир, святые избегают славы, известности, но их молитвами держится мир. Ибо подвиг духовный, подвиг монашеский, подвиг служения Богу – самый трудный. Не каждый его может понести. Но именно им держится еще наш грешный мир. Молитвами монахов Господь нас еще милует…

Один из гордых ханов татарских Мамай поднялся на Русь со всеми своими полчищами. Напрасно Великий Князь Димитрий Иоаннович пытался умилостивить его дарами и покорностью. Мамай и слышать не хотел о пощаде! Выхода не было, нужно было сражаться с татарами! Но прежде решил князь посетить обитель Живоначальной Троицы, чтобы там поклониться единому Богу и принять благословение преподобного игумена Сергия.

И вот какой разговор произошел между ними.

— Писание учит нас: если враги хотят от нас чести и славы – дадим им. Если хотят злата и сребра, дадим и это. Но за имя Христово, за веру Православную нам подобает душу свою положить и кровь свою пролить!

— И честь, и злато, и сребро давал я им, отче! Но враг заносится еще более!

— Если так, то его ожидает конечная гибель, а тебя, великий Княже, помощь, милость и славаот Господа. Уповай на Господа и на Пречистую Богородицу, что они не оставят тебя! Иди небоязненно! Господь поможет тебе! Победиши враги твоя!

Благословив Крестом и святою водою Великого Князя, все воинство, старец послал с ним на бой и своих духовных воинов – Пересвета и Ослябю. А сам погрузился в молитву…

И снова, как в детстве, пронеслись словно перед ним видения — сцены битвы, знамена русскиеи светлый витязь, который, как орел, гонит татар…

Настали заветные дни. Сколько времени ждала истерзанная Русь этой битвы! И вот войско Димитрия Донского пошло освобождать землю русскую от ига татарского.

Когда Димитрий Донской, стоя на берегу Дона, колебался: переходить ему реку или нет, прискакал от игумена Сергия посланец с грамотой. Преподобный советовал князю не медля сразиться. Этим советом прозорливый Преподобный Сергий предупредил несчастье – соединение войск Мамая с войсками польского королевича Ягайлы.

Наступил долгожданный, вымоленный час. Светлый Князь Димитрий с войсками своими скакал по полюпод русскими знаменами. С криками: “За Русь!”, “За игумена Сергия!”, гнали русские татар. Бог осенял Русь Своим благословением!

А в дремучем лесу, в монастыре Святой Троицы преподобный Сергий стоял на молитве и душой участвовал в битве. Он видел русскую победу, он называл поименно павших воинов, поминая их в молитве. Мечта его детства, мечта его юности, мечта его жизни воплощалась! Начиналось освобождение земли русской!

И уже новые набеги не страшны! Народ укреплялся в вере православной, и помощь святых Божиих угодников не оставляла его.

В Куликовской битве благословение преподобным Сергием русского войска придает сражению духовный характер. Все воины становятся не только защитниками Русской Земли‚ но и мучениками за веру. Даже иноки берут в руки оружие. 

Но вот победа одержана‚ и князь с митрополитом Алексием просят святого Сергия принять сан епископа‚ а потом и митрополита. И преподобный решительно отказывается‚ обещая в случае повторения просьбы уйти в леса‚ "туда‚ где его никто не сыщет". Одно дело - стоять за правду‚ другое - принимать почести.

И вот старцу уже за 70 лет. Непрестанные руды изнурили его: он никогда не пропускал ни одной службы Божией, подавая юным пример.

За полгода до кончины великий подвижник удостоился откровения о времени своего отшествия к Богу. Он созвал к себе братию и в присутствии всех передал управление обителью ученику своему преподобному Никону, а сам начал безмолвствовать.

Наступил сентябрь 1391 года. Преподобный старец тяжело заболел… Еще раз собрал он своих учеников, завещая им хранить единомыслие, блюсти чистоту душевную и телесную, любовь нелицемерную.

Безмолвно внимали старцу ученики, скорбящие его чада. Как тяжело им было расставаться со своим отцом. Нежнее матери был для них преподобный Сергий, кто заменит его?

А старец утешал их тем, что отходит ко Господу, Пресвятой Матери Его и будет им прибежищем от стрел вражиих.

В последний раз причастившись Святых Христовых Тайн, простер он ослабевшие руки к Богу и отошел к Тому, Кому служил всю свою жизнь.

Это было 25 сентября 1391 года…

Нельзя не сказать и о рукотворном наследстве преподобного Сергия. Кольцо монастырей‚ опоясавших Москву и осветивших дикие северные дебри‚ отковано в Лавре. История каждого из них — это история его основателя‚ часто ученика преподобного‚ или же послушника его учеников. Через столетие после смерти святого мы уже видим поразительное разнообразие типов подвижничества от Иосифа Волоцкого и Пафнутия Боровского до Нила Сорского и Кирилла Белозерского. К этому “многоцветью” преподобный Сергий тоже приложил свою руку.

Подводя итоги и пытаясь определить место преподобного Сергия Радонежского в истории русской культуры и просвещения‚ хочется еще раз напомнить‚ что мы имеем дело не с ученым‚ а с Божьим человеком. А значит, это скорее не авторитет‚ а пример. Пример не только для подражания‚ но и для измерения. Учивший всю свою жизнь умеренности во всяком деле духовном и земном‚ преподобный сам стал мерой нашей жизни и нашей культуры. 

Преподобный отче наш, Сергие, моли Бога о нас!

ЛИТЕРАТУРА

 Евангелие

 Закон Божий

“Святая юность”. М., 1994 

“Житие и подвиги преподобного и Богоносногоотца нашегоСергия, игумена Радонежского и всеяРоссии чудотворца”.Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1904 г. 

 Святитель Димитрий Ростовский. “Жития Святых” сентябрь, М., 1903 г.