СОДЕРЖАНИЕ:

Пасха 1993 года. Убийствоиеромонаха Василия и иноков Ферапонтаи Трофима.

Вечная борьба добра и зла: иеромонах Тихон (Шевкунов) о убийце Аверине.

Путь к Богу: краткое жизнеописание оптинских новомучеников.

Чудесаи исцеления — свидетельство их святости. Что такое мученичество?

Есть такой маленький городок Козельск, жители которого семь недель — до последнего оставшегося в живых — держали оборону против отрядов хана Батыя. "Злым городом" прозвали татары Козельск. А в XIV-XV веках в пяти километрах от города возникла Оптина пустынь, которая к XIX веку стала, по словам священника-ученого Павла Флоренского, "духовным фокусом русской жизни". 

Сюда стекались для утешения и руководства лапотные крестьяне и виднейшие люди. Здесь бывали Жуковский и Тургенев, Чайковский и Рубинштейн, братья Киреевские и Сергей Нилус, граф Лев Толстой и великий князь Константин Романов. 

Гоголь называл Оптину "близкой к небесам". Достоевский, имея в виду преподобного Амвросия Оптинского, пытался в "Братьях Карамазовых" осознать, что такое старчество для России.

Богоборческий ХХ век тщился изничтожить старчество вместе с верой. Оптина была нещадно разорена, но ее исповедники и новомученики, восходя на свой крест, вопреки очевидному нацеливали духовных чад: "Вы доживете до открытия обители". И вот в 1988 году среди чуть прикрытых руин Оптиной была отслужена первая Божественная литургия.

Первые годы восстановления Оптиной были временем чудес. И там почти не удивились приезду космонавтов, которые, оказалось, засняли из космоса сияние, вздымающееся именно над этой дивной точкой на земле. На увеличенной фотографии можно было различить поднимающуюся обитель и скит.

В открывшуюся пустынь слетелось немало вдохновенных "молитвенников" — остались возросшие духовно, окрепшие вместе с родным монастырем. Трое братьев Оптиной пустыни, имена которых в наше время стали известны всей России — иеромонах Василий, инок Ферапонт и инок Трофим, — тогда были вроде бы одними из многих, а оказались избранниками Божиими.

ПАСХА 1993 года.

Говорят, что грядущие события отбрасывают от себя тени. У многих было ощущение чего-то тяжелого. Даже певчие на двух клиросах иногда сбивались. Некоторые паломники говорили, что они как бы заставляли себя радоваться. Служба закончилась в шестом часу утра, и братия пошла разговляться в трапезную. После трапезы иноки Трофим и Ферапонт вернулись на монастырскую звонницу — возвещать всем людям колокольным звоном радость о Христе Воскресшем.

Пасха 1993 года в Оптиной Пустыни… Буквально через десять минут оборвался пасхальный звон. Выбежавшие насельники в предрассветных сумерках увидели на помосте звонницы двоих иноков. Оба лежали неподвижно. 

Какая-то женщина крикнула: "Вон ещё третий", — на дорожке, ведущей к скитской башне, увидели ещё одного лежавшего на земле монаха. Инока Трофима стали переносить в храм. Его голубые глаза были широко раскрыты, и неясно было, теплилась ли в нем ещё жизнь, или его душа уже разлучилась с телом.

В это же самое время монастырский врач послушник Владимир пытался прямо на звоннице делать искусственное дыхание о.Ферапонту, но вскоре понял, что это уже бесполезно...

Третьим был иеромонах Василий, направлявшийся исповедовать богомольцев на скитской Литургии, которая началась в шесть утра. Некоторые из подбежавших к нему не могли даже сразу узнать, кто именно из оптинских священноиноков лежит перед ними, так было обескровлено лицо батюшки. Он не проронил ни одного стона, и только по его глазам можно было догадаться о тех страданиях, которые он испытывал. 

Кто-то из паломников видел подбегавшего к звонарям человека в шинели. На крыше сарая, стоящего у восточной стены монастыря, обнаружили следы, рядом с сараем валялась шинель. Когда её подняли, с внутренней стороны увидели небольшой кинжал. А под стеной деревянного двухэтажного флигеля, что между сараем и скитской башней, нашли огромный окровавленный меч. Картина убийства начала как-то проясняться.

КТО СТАЛ УБИЙЦЕЙ

Официальному следствию известен один культпросветработник Николай Аверин. Однако накануне Пасхи в Оптиной действовала преступная группа, чему есть многие запротоколированные общественно-церковной комиссией подтверждения. Шли филигранная техническая подготовка и психическая атака: священникам подбрасывали "подметные письма" с гробами, а вся округа знала, что монахов собираются "подрезать".

Все трое братьев были убиты на послушаниях: звонари о. Трофим и о. Ферапонт во время пасхального звона, о. Василий по дороге на исповедь в скит. Все было продумано. 

Первым, мгновенно, был убит о. Ферапонт. Но тут же пронзенный о. Трофим все-таки подтянулся на веревках и ударил в набат, на миг, последним своим дыханием подняв по тревоге монастырь.

Тем же мечом с гравировкой "сатана 666", так же предательски, в спину, был смертельно ранен отец Василий. 

Целый час уходила из него жизнь. Все его внутренности были перерезаны. В таких случаях, говорят врачи, люди страшно кричат от боли. Отец Василий молился. И с ним молилась, заливаясь слезами, Оптина. 

ИЗ РАССКАЗА  иеромонаха Тихона (Шевкунова) о Николае Аверине 

В 1990 году, задолго до убийства в Оптиной, я жил месяц под Козельском и ко мне пришла группа молодых людей — друзей Аверина (он жил в райцентре Волконское, недалеко от Козельска). Они пришли ко мне как к автору статьи "Не участвуйте в делах тьмы", потому что видели в его поведении нечто подобное описанному. Они рассказывали, что у Аверина какое-то странное чувство справедливости, немного похожее на комсомольскую "борьбу за правду", и при этом он срывается на очень жестокие поступки.

С одной стороны, его любили, с другой — боялись. Он мог позволить себе всё что угодно. Мне его представили как самодеятельного мистика, который чего-то начитался, в церковь сходил, что-то узнал, испытал, напрягся, вымучил из себя какое-то духовное переживание. За это переживание он схватился как за истину — и понеслось...

Он занялся самодеятельной мистикой, которая сразу же привела его в прелестное и очень страшное состояние. Он стал посещать церковь, но при этом совершенно не верил священникам, не изучал святых отцов. Решил, что сам разберется. Он оказался в храме, но вне Церкви. 

Не очистив свои грехи покаянием, Аверин стал верить каждой своей мысли. А поскольку мысли были гордые и страстные, то он вначале возомнил себя могущественным и высоким, а потом стала приходить и некая мистическая помощь. В таком состоянии он ходил в храм, сильно постился, и вскоре ему стали являться голоса, которые диктовали, как поступать. Эти голоса, точнее голос, который постепенно возымел над ним власть, назвался богом.

Эти голоса действительно Аверину порой и помогали, спасали от неприятностей. И он всё больше и больше поднимался в своём мнении о себе. В такой ситуации несомненно и психическое расстройство, и чисто духовное — беснование. Одним психическим расстройством не объяснишь такой, например, случай, когда он едет по дороге на машине, вдруг голос говорит: "Срочно остановись, тормоза!" Он жмет на тормоза, неожиданно вылетает машина, которая, если бы он чуть подальше проехал, ударила бы в “лоб”...

По всей видимости, беснование Аверина, подчинение его духу зла стало причиной и психической болезни, которая потом развилась. Если грех вызывает помрачение ума, то уж одержимость тем более. 

Бес, который называл себя богом, стал очень уж сильно донимать и мучить Аверина. Всё время внушал ему навязчивые мысли, от которых тот ни днём ни ночью не мог освободиться. Бес не давал ему отдыхать, потом начал всячески ругать и унижать, заставлял что-то делать. День и ночь у человека в голове звучал голос, который просто изводил его. 

Дух, который мучил Аверина, нацеливал его на убийство. Аверин это понимал, но уже не мог от него освободиться — настолько был ему подчинён. Пойти в церковь и сказать всё священнику он не хотел, а потому, как человек решительный, принялся бороться своими силами. С кем-то посоветовавшись, он стал поклоняться сатане, как противнику Бога, потому что существо, которое мучило его, называло себя богом. Он стал служить сатане, началась страшная хула на всё святое. И потом наступил момент, когда дух, который владел Авериным, потребовал от него того, что произошло.

Аверину конечно, стало страшно, когда, совершив убийство, он понял, что опять обманут этим бесом, что голос всё время продолжает его мучить, издеваться. Этот человек попал уже полностью в лапы сатаны, и враг делает с ним всё, что хочет, издевается, как хочет. Он уже дважды пытался покончить жизнь самоубийством, взрезал себе живот. 

Когда мы с ним беседовали, он всё спрашивал: “Мне, может, святой воды попить, или крестик надеть, или ещё что-то, только бы этого голоса не было?”И потребовалось много времени, чтобы убедить его, что ни крестиком, ни святой водойему не помочь. С огромным трудом мне удалось убедить Аверина, что единственное, что может принести ему облегчение,— полностью прекратить общение с приходящими мыслями, потому что это мостик с бесом: надо отсечь помысел. Он это понял и ухватился, как за последнюю соломинку. Через некоторое время он попросил следователя, чтобы ему разрешили исповедоваться.

Я отвёз Аверина в Новодевичий монастырь, где его и исповедал. Помоги ему Бог. Он написал письмо оптинской братии, где просит прощения. Пишет о том, что чувствует, что они его простили, убиенные отцы. 

Дай Бог каждому человеку покаяния, и ему тоже. Конечно, убиенные оптинские отцы молятся в первую очередь за него, за убийцу. Но как примет его Господь и как сложится его судьба?

 ***

Сюда, в Оптину и Козельск, на дни памяти новомучеников Оптинских собрались представители всей России. Десять лет назад один оптинский священник сказал: "Мы потеряли трех монахов, а получили трех Ангелов". Свидетельства их помощи множатся чуть ли не с каждым днем: исчезают раковые опухоли, излечиваются пьяницы и наркоманы, устраиваются самые сложные дела.

Убийцы тогда добились обратного эффекта. В онемевшую Оптину приехали лучшие звонари страны, к колоколам тянулись подростки и даже многочисленные бабушки о. Трофима, которых он так радостно опекал. А после сорокового дня, пришедшегося на Вознесение Господне, многие, до того не помышлявшие о монашестве, ступили на путь воинов Христовых.

Как жили они до того, как избрали путь монашеский? Как воспитывались, что стали достойными мученической кончины? Дпвайте попытаемся заглянуть в их прошлое.

Жизнеописание Оптинского иеромонаха Василия (Рослякова) 

Иеромонах Василий (в миру Игорь Иванович Росляков) родился в Москве 10/23 декабря 1960 года. Отец его, Иван Федорович Росляков, был человек военный. В годы Великой Отечественной войны он храбро сражался на Северном флоте, а затем продолжил службу в правоохранительных органах. Мать Игоря, Анна Михайловна, работала ткачихой на московской фабрике.

Рождение сына в семье Росляковых было долгожданной радостью, так как Ивану Федоровичу в то время исполнилось уже 43 года, а Анне Михайловне — 40. 

Семья Росляковых жила в Москве, в небольшой квартире пятиэтажного дома. Игорь рос очень добрым, смышленым и само стоятельным ребенком. 

Учеба ему давалась легко. Примерно с девяти лет Игорь начал серьезно заниматься плаванием. Принимал участие в соревнованиях. Стремление к победе порождало серьезность и целенаправленность. 

В те годы богоборческая власть стремилась уничтожить Православие: разрушались храмы, а на их месте строились клубы и кинотеатры.Игорь, проводя жизнь в безбожном обществе, в детские и ранние юношеские годы не имел веры в Бога. Но по душе был добрый и нестяжательный, жертвенный. Даже новые, подаренные ему вещи (о которых сам мечтал) он с радостью раздавал друзьям. 

Когда Игорю шел 19-й год, внезапно умер отец. Смерть эта была настолько неожиданной, что глубоко потрясла юную душу. 

Путь к Богу

Игорь взрослел. И для него, как и для всякого приходящего в совершенный возраст человека, мир открывался по-иному. 

По окончании школы Игорь выступал на соревнованиях за команду автозавода. Позже, поступив на факультет журналистики, стал играть за университетскую команду. Учась в университете, Игорь очень скоро понял, что журналистом работать не сможет: писать лживые статьи он не хотел. Душа томилась, искала, изнывала.

И вот Игорь впервые переступил порог храма. 

Возвращаясь домой из храма, он летел, словно на крыльях. Ему казалось, что служба незримо продолжается. 

Вскоре Игорь познакомился с иеромонахом Рафаилом, служившим на приходе в городе Прохорове Псковской губернии, который, наставляя будущего инока, оказал благотворное влияние на его дальнейший жизненный путь. Игорь очень полюбил этого замечательного батюшку и всегда с благодарностью вспоминал о нем. Через отца Рафаила Бог посеял в душе будущего мученика семя любви, которое возросло и стало подобно древу, насажденному при исходищах вод.

18 ноября 1988 года отец Рафаил погиб в автомобильной катастрофе, в 60-ти километрах от Новгорода. Отпевание пришлось на его день Ангела — Собор Архистратига Михаила и прочих Небесных сил бесплотных. 

На следующий день после гибели отца Рафаила Игорь написал строки:

Нашел бы я тяжелые слова

О жизни, о холодности могилы,

И речь моя была бы так горька,

Что не сказал бы я и половины.

Но хочется поплакать в тишине

И выйти в мир со светлыми глазами.

Кто молнией промчался по земле,

Тот светом облечен под небесами.

Благодать Божия все более и более укрепляла Игоря, указывая ему, что спасительный путь скорбен. 

Игорь усердно молился. Полюбилось ему читать и святоотеческие книги. Теперь он строго соблюдал посты и часто посещал богослужения. 

Многие друзья были удивлены перемене, происшедшей в Игоре. Кто с улыбкой крутил пальцем у виска, кто начинал с любопытством расспрашивать, а иные пытались убеждать в ненужности веры и религии.

Постепенно в команде привыкли к тому, что Игорь постится. Некоторые, правда, беспокоились, что он ослабеет и не сможет играть. Ведь когда соревнования приходились на Великий Пост, то Игорь вкушал только овсяную кашу с курагой, да гречневую крупу, размоченнуюв воде. Однажды кто-то из друзей просил его оставить пост, чтобы были силы для решающего матча, но Игорь, улыбаясь, ответил на это: «Главное, чтобы были силы духовные». И истинность этих слов он подтвердил своей хорошей игрой.

Когдалетом всю команду отправили отдыхать на море,Игорь поехал в Псковские Печеры, в древний мужской монастырь, где месяц жил паломником. Здесь впервые произошло его знакомство с монашеством...

Будучи к тому времени мастером спорта международного класса, Игорь понимал, что турниры и состязания не могут принести пользы душе. Старец архимандрит Иоанн Крестьянкин посоветовал ему оставить спорт и идти в монастырь. 

Он понял, что томящаяся его душа именно к этому и стремилась.

Первая Пасха

Первый раз в своей жизни Игорь встречал праздник Христова Воскресения в 1985 году в Свято-Никольском храме. Закончился Великий Пост, первый сознательный пост в его жизни.

...После службы все разговлялись за праздничным столом. Именно здесь, за восемь лет до мученической кончины, кто-то впервые спросил Игоря о его самом заветном желании, на что он, не задумываясь, ответил: «Хорошо бы умереть на Пасху, под колокольный звон». И Господь услышал его желание и сподобил Своего избранника Великого Торжества и Вечной Пасхальной радости. Но сколь трудный и тернистый путь предстояло ему еще пройти, неся свой нелегкий крест на Оптинскую голгофу!

Оптина Пустынь

Дождавшись очередного отпуска, Игорь, узнав о возрождении Оптиной Пустыни, загорелся желанием там побывать. 

Он так полюбил Оптину, что уже не захотел возвращаться домой. Проходя монастырские послушания,разгружал кирпичи, убирал мусор, трудился в иконной лавке, читал в храме Псалтирь, иногда дежурил на вахте, у монастырских ворот. 

Для Игоря утешением стала молитва Иисусова. Он постоянно упражнялся в ней, возгревая в душе своей покаянное чувство. Может, потому рядом с ним было тепло и радостно людям…

 ***

СТРАНИЦЫ ПОЭЗИИ ИГОРЯ РОСЛЯКОВА

Как приблизится время цветенья 

Золотистой осенней листвы, 

Так приходит ко мне вдохновенье 

Из далекой лесной стороны.

Оно по утру в город заходит 

С хороводом ветров и дождей 

И меня без ошибки находит 

Среди полчищ машин и людей. 

Если в шумном метро я кочую, 

То оно золотистой стрелой 

Проникает сквозь толщу земную 

И становится рядом со мной.

И такое с душой сотворится, 

Что сказать — не поверит никто. 

Мне завидуют вольные птицы 

За сиянье и легкость ее.

Я тогда становлюсь на мгновенье

Не от мира сего молчуном,

А бесплотных стихов сочиненье -

Служит хлебом тогда и питьем.

И тогда ничего мне не стоит

Бросить всё и уйти в монастырь,

И упрятать в келейном покое, 

Как в ларце, поднебесную ширь.

 Осенние волны

Глаза сдружились с белым потолком,

И ветви рук срослись за головой.

 Уж сорок дней и снегом, и дождем

 Осенний дух сражается с землей.

 Закрыть глаза - и вспомнится легко 

Осенний запах кленов и берез. 

А тут все льет и льет вода в окно, 

Да воет за стеной соседский пес.

 На землю рассердились небеса —

 Неважно им, какой сегодня век.

 Как старый Ной, оглядываю я

 К спасенью предназначенный ковчег.

Готовиться к потопу срок пришел. 

И я затих, припомнил все грехи. 

Поскрипывает мой дощатый пол, 

Наверно, не доплыть мне до зимы.

Но, может быть, осеннею землей

И этот пересилится потоп,

И белый голубь утренней порой

Оливковую ветвь мне принесет

***

Засмейтесь – больше не могу

О жизни рассуждать беспечно,

К любой иконе подойду

Грошовую поставлю свечку.

Старинный золотой оклад,

Глаза закрывши, поцелую,

Из слов, пришедших невпопад,

Молитву сочиню простую.

И ничего, что я стою, 

Запуган собственною речью. 

К другой иконе подойду,

Еще одну поставлю свечку

 ***

Жизнеописание Оптинского инока Трофима (Татарникова) 

Оптинский инок Трофим (в миру Леонид Иванович Татарников) родился в поселке Даган Тулунского района Иркутской области. Родился4 февраля 1954 года – в день памяти святого апостола Тимофея.

В поселке Даган, где родился будущий Оптинский инок Трофим, было всего несколько домов. 

Много хлопот доставлял новорожденный младенец своим близким. Он непрестанно плакал. Но когда малыша окрестили, то, на удивление всем, мальчик сразу плакать перестал. Во святом крещении его назвали Леонидом, в честь мученика Леонида, некогда пострадавшего в Коринфе.

Детей у Татарниковых было пятеро: три сына и две дочери. Родители с детства приучали их к труду, так что каждый имел свои посильные обязанности: кто воду носил, кто в коровнике навоз чистил, кто дрова колол, кто полы мыл. Словом, скучать было некогда. Лене, как самому старшему, работы всегда доставалось больше, но он старался поскорее управиться со своими делами и спешил на помощь меньшим братьям и сестренкам. 

Он любил читать, хотя целые дни проводил в трудах и на книги оставалось только ночное время. 

Взрослея, все чаще стал задумываться о смыслежизни. Он не отрицал существования Бога, но настоящей веры в Него еще не имел. Да это и понятно: ведь настоящая вера рождается тогда, когда в душе появляется искренняя молитва к Богу. 

На пути к истине

После окончания школы родители отдали Леонида в железнодорожное училище, где он получил профессию машиниста мотовоза. Затем армия. По окончании срока службы вернулся домой и устроился на работу в Сахалинское рыболовство.

Траулер, на котором он ходил в плавание, возвращался в родной порт лишь спустя полгода. Плавая в Охотском море,имея приличный заработок, Леня не пристращался ни к деньгам, ни к вещам.

Интересы его были разнообразны: Леня собирал библиотеку из редких книг, много читал; способный и трудолюбивый, он никогда не скучал — занимался в яхт-клубе, танцевал в народном ансамбле, но эти увлечения создавали в душе будущего инока какой-то суетный водоворот, внося в нее непонятное смятение и внутреннее беспокойство. И никак не мог обрести он тишины сердца, которую давно искал, не зная еще, что не имея в себе Христа, обрести желанный покой невозможно.

Он пробовал работать и сапожником – стал прекрасным мастером, поработал и пожарником, — но душа не находила радости и в этом. У него созрело желание уехать на Алтай, в Бийск, где жил его дядя. 

В Бийске начался новый этап в его жизни.

Каково же былоудивление дяди, когда в городском Кафедральном соборе он вдруг увидел Леонида, облаченного в стихарь и помогающего священнику… 

Однажды в мае 1990 года, Леонид вместе со своим другом шли вечером вКафедральный собор на Всенощное бдение праздника Пресвятой Троицы. Леня был задумчив и молчалив. Вдруг он увидел что-то, сверкающее в траве. Будущий мученик поспешил приблизиться к неизвестному предмету и замер: это была икона Пресвятой Троицы необычайной красоты: три светлых Ангела в белых одеждах, словно живые, смотрели на него. В трепете Леонид упал пред иконой на колени и воскликнул:

— О, Господи, неужели это смерть моя?!

Что означали эти слова?Может быть, он увидел в этом предзнаменование своего монашеского пути, а может быть Господь открыл ему день мученической кончины —утро 18 апреля 1993 года и тот последний Пасхальный звон, перенесший в райские обители трех убиенных монахов, трех Ангелов, которые убелили одежды свои Кровию Агнца?..

Монастырь

Незримый Промысл Божий вел Леонида на путь иноческого жития. «Как жаль, что я раньше не знал, что есть монашество, — говорил он, уже будучи иноком, — я бы сразу ушел в монастырь».

В августе 1990 года вместе с группой бийских паломников Леонид впервые приехал в святую обитель.

Оптина Пустынь за время после ее закрытия в 1923 году претерпела страшное разорение. После долгих лет гонений храмы, многие жилые корпуса и даже монастырские стены были разрушены, а в уцелевших жилых помещениях проживали местные жители.

Поселившись в скитской гостинице, Леонид получил первое послушание на коровнике. 

Послушания сменялись: он пономарил в храме, заведовал паломнической гостиницей, работал на просфорне, звонил на колокольне, переплетал книги, чинил часы, и старался всем помогать.

27 февраля 1991 года на праздник Торжества Православия Леонида одели в подрясник. 

Однажды вечером, провожая на ночлег приехавших паломников, послушник Леонид обратил свой взор на луну. Она была похожа на огромный ярко светящийся блин, повисший над макушками вековых сосен.

— Посмотрите братия, какое чудо-то Господь сотворил, — сказал он восторженно, остановившись у лазаретной монастырской башни, — видите на луне изображение?

Все приостановились и стали внимательно вглядываться в темные силуэты на поверхности небесного светила.

— Один странник рассказал мне такую историю, - тихо продолжал Леонид. — Когда после изгнания из рая Адам и Ева стали жить на земле, то они еще не знали что такое смерть. У них родилось двое сыновей. Одному имя было Авель, а другому Каин. Об этом написано в Библии.

Авель был пастырем овец, а Каин - земледелец. И вот однажды решили они принести жертву Богу. Авель принес от первородных стада своего, а Каин от плодов земных. Но жертва Авеля была исполнена покаяния и смирения и принял ее Господь, а Каин принес свою жертву с гордым надменным сердцем, и потому она оказалась неугодной Богу. Тогда Каин, исполненный зависти, заманил брата своего в поле и убил его там. Так смерть впервые пришла на землю и она была не от старости и не от болезни, а от человеческой зависти.

— Говорят, что в память об этом Господь оставил для нас на луне изображение смерти Авеля.

Все внимательно слушали и смотрели в ночное небо. Там, далеко-далеко, на круглой поверхности луны виднелись контуры как бы двух человеческих фигур: замахивающегося злобного Каина и кроткого смиренного Авеля, принявшего смерть от руки брата.

Никто тогда и подумать не мог, что стоящий перед ними простодушный послушник спустя несколько лет, подобно Авелю, будет так же зверски убит. И убит лишь за то, что он монах, за то, что он служитель Божий.

Инок Трофим

Леонид очень хотел стать монахом, и желание его было исполнено веры и любви к Богу. 25 сентября 1991 года послушника Леонида постригли в иночество с именем Трофим.

Простота и смирение Трофима так располагали к нему людей, что всякий, находящийся рядом с ним, становился открытее и чище. . 

Каждый день посещал он храмовое богослужение.

— Иноку просто необходимо посещать ежедневно храм, — говорил Трофим одному из послушников, — потому что не ходя в церковь на службу, он уподобляется церковному колоколу. Потому что колокол в храм созывает, а сам-то там и не бывает.

Обычно в храме он пономарил, а когда был свободен от послушания, то тихо становился где-нибудь в углу у икон и молился за всех своих братьев и сестер, которых теперь у него было очень много.

Милость и суд

Все лето, начиная с ранней весны, Трофим трудился на монастырских полях. Он стал одним из главных механизаторов подсобного хозяйства монастыря. Инок Трофим сеял, пахал, культивировал, нарезал борозды под картошку и Делал все это умело и быстро.

Работы было много. Ведь кроме монастырских полей, надо было еще успеть обработать и земли близлежащей Шамординской женской обители. А когда обращались в монастырь крестьяне из соседних деревень с какой-либо просьбой, то Трофимушка первым спешил на помощь.

Нарежет он, бывало, борозды под картошку и скажет:

— Ну, а теперь, бабушка, милая моя, молись: будешь Богу молиться, тогда и картошка уродится. 

Сам же будущий мученик, проводя весь день в заботах по послушанию, неопустительно читал иноческое правило и делал множество земных поклонов. Но всегда тайно, стараясь, чтобы никто не видел и не знал.

По ночам подолгу засиживался за чтением святых Отцов, а чтобы не проспать на полунощницу, которая совершалась в монастыре каждый день в половине шестого утра, становился на колени и, опершись руками на стул, засыпал.

Как-то в конце лета 1992 года, помогая одному местному жителю, Трофим сказал ему:

— Знаешь, брат, чует мое сердце, что скоро умру я.

— Да ты чего это, отец? Ты мужик крепкий. С чего это тебе умирать-то?

Трофим помолчал немного, не желая, видимо, объясняться, а затем посмотрел на небо и ответил:

— Не знаю, брат.

Потом он выпрямился и уверенно добавил:

— Но полгодика, Бог даст, еще поживу. И опять принялся за работу.

Пасха Христова

Это было в Великий Понедельник, а в Страстную Пятницу, во время выноса плащаницы, иноки Трофим и Ферапонт вместо погребального звона неожиданно прозвонили Пасхальный перезвон. За такую ошибку с Трофима, как со старшего звонаря, потребовали объяснение. Но он ничего не смог объяснить, только сказал: «Простите». Никто так и не понял, почему произошла ошибка. Ведь перепутать было трудно.

Но у Бога не бывает случайностей. Этот звон был предзнаменованием их мученической кончины.

И вот Пасха. Праздничная Божественная Литургия подходила к концу. В храме все пели: «Христос Воскресе!»

Служитель диавола уже поджидал их за грудами кирпича восстанавливающегося Казанского храма. Остро заточенный 60-сантиметровый ритуальный меч с выгравированным числом «666» и надписью «сатана» уже прятался под полой его шинели. Убийца нервничал и хотел поскорее исполнить волю преследовавшего его голоса сатаны, который внушал поскорее убить монахов, так ненавистных ему.

Причастившись Святых Христовых Тайн, Трофим вместе с другими монахами отправился разговляться.

Сразу же после трапезы, в начале шестого утра, вся монастырская братия отправилась отдыхать. Инок Трофим забежал в храм, нашел там Ферапонта. Тот уже поджидал его. Они переглянулись и, без слов поняв друг друга, поспешили на колокольню. Грянул Пасхальный звон. По всей Оптинской земле были слышны его праздничные переливы.

Инок Трофим стоял спиной к Ферапонту и не видел его, а лишь слышал ритмичный звон колоколов. Во время звона души их всегда сливались как бы воедино. Вдруг он почувствовал, что Ферапонта нет рядом, и в то же самое мгновение ощутил сильный удар острого предмета в спину.

— Боже наш, помилуй нас! — воскликул Трофим и, из последних сил ударив еще несколько раз в большой кампан, бездыханным упал на деревянный помост.

Колокол долго и протяжно гудел и, наконец, как бы застыв от ужаса, затих, как затихли два смиренных инока, проливших мученическую кровь. Вслед за ними этим же мечом недалеко от скитской башни был убит и иеромонах Василий.

Все застыло в страшном безмолвии. Казалось, что земля потряслась и камни расселись. 

Угасли три свечи, три еще не убелившихся сединою старости монаха, но не угасла Пасхальная радость, возвещающая победу Христа. Любовь не умирает

 ***

Любовь не умирает 

Как-то пришел один брат на могилку Трофима и стал молиться, говоря:

 — Упокой, Господи, душу усопшего раба Твоего, инока Трофима. Вечная ему память.

А затем, мысленно обратившись к мученику, сказал:

 — Отче Трофиме, как же так вышло, что ты умер?

И вдруг услышал слова:

 — Любовь не умирает.

 ***

Многие в монастыре замечали, что если перед началом работы в поле помолиться мученику Трофиму, то обязательно придет помощь от него. Так, однажды надо было убирать картошку. Послали в поле четырех монахинь-скотниц с подсобного хозяйства. Картошки трактор накопал много, а собирать некому, рук не хватает, потому как все заняты на других послушаниях.

Одна инокиня, видя, что сестрам не управиться самим, взмолилась о помощи иноку Трофиму: «Отче Трофиме, ты при земной своей жизни всем помогал, помоги теперь и нам!» И что же? Вдруг она увидела, что с другого конца поля идут к ним на помощь десять паломников, только что приехавших в монастырь. К вечеру, по молитвам инока Трофима, убрали всю картошку.

 ***

Один паломник, живший долгое время в монастыре, отправился в лес прогуляться. Вдруг на лесной тропинке к нему подъехали несколько парней на мотоциклах. Они были в кожаных куртках, с какими-то повязками на голове. Сбросив скорость, парни стали ездить на мотоциклах вокруг паломника, сужая круги.

 — Я испугался, - вспоминал он впоследствии, и, почему не знаю, вдруг выкрикнул: «Со святыми упокой, Господи, душу раба Твоего Трофима и его святыми молитвами помилуй мя, грешнаго», и внезапно оказался где-то в ста метрах от мотоциклистов, которые тут же скрылись.

 «Воскресение Христово видевше», - звучат слова Пасхального песнопения. Звучат они в сердцах всех приходящих на могилки Оптинских мучеников. Оптина Пустынь видела крестную смерть, когда была разрушена врагами Божиими, но ныне воскресла. Восстали из руин монастырские храмы. Снова, как и прежде, потянулись отовсюду к ней людские души, ищущие спасения.

 Мученичество есть одно из самых сильных доказательств Бытия Вечносущего Бога, истинности Христова учения, бессмертия души, будущего всеобщего воскресения. Мученичество, как подобие Голгофских страданий Самого Христа, как сопричастие Жертве Христовой и Славе Его Воскресения, — есть самая действенная проповедь Евангелия.

Мученичество – это наиболее совершенное исполнение Евангельских заповедей. Страдание за Христа содержит всю полноту таких добродетелей, как твердая вера, непоколебимое мужество, всецелое покаяние, смирение и послушание даже до смерти, смерти же крестной (Кол.3, 14) – любовь Божия. Это та совершенная любовь, которая вон изгоняет страх (1Ин.4, 18), которая николи же отпадает от Истины (1 Кор.13, 8),даже если ей, любви, грозит смерть. Ибо любовь уже видела смерть, уже победила смерть – смерть человеческого “я”. Человек уже живет не для себя, но живет в нем Христос. И если человек умрет со Христом, то с Ним и оживет в Жизнь Вечную

Мученичество новых Оптинских страстотерпцев учит нас: “Лучше умереть в подвиге, чем жить в падении” (прп. Исаак Сирин). Их сердца горели верою, стремились к подвигу за Христа. Господь услышал их молитвы, стремления.

 Уповаем на то, что общники Христовых страданий станут предстателями и ходатаями за всех нас, наше многострадальное Отечество и весь род христианправославных. Чаем, что молитвами новых преподобноучеников воскреснут от смерти греха многиеи ногие души, возродится в славе и чистоте Святая Русь!

ЛИТЕРАТУРА

Евангелие 

Новый Завет

Н.Павлова. Пасха Красная. М., 1995г.

©журнал «Глаголы жизни», 1994

© «Православный паломник», 1996

© перенабор для Интернет «Российский православный центр», 1997

Жизнеописание Оптинских новомучеников: иеромонаха Василия, инока Ферапонта, инока Трофима.Оптина Пустынь, 1993 г. 

ЛИТЕРАТУРА 

 Евангелие

 Закон Божий