Доклад архиепископа Новогрудского и Слонимского Гурия на пленарном заседании IX Белорусских Рождественских общеобразовательных чтений

«Православие и белорусская культура: потери и приобретения минувшего, образ будущего»

23.11.2023 | Архиерей

Ваше Высокопреосвященство, досточтимые отцы, братья и сестры, все высокое собрание!

Всякая культура имеет религиозную основу. Поскольку любая культура представляет из себя систему жизненных ценностей человека и общества, а ценности определяются пониманием смысла жизни, места человека в мире, и, в конечном итоге, верою, то подобная зависимость очевидна.

Принятие славянскими народами христианства, с его наднациональными идеалами и высшим нравственным законом, заложило основу для государственного единства Руси и предоставляло возможность приобщиться к великой культуре соседней Восточно-Римской империи. В истории нашей страны Православие явилось не просто религией, но и стало определяющим фундаментом формирования нашей культуры. За более чем тысячелетнюю историю произросли обильные плоды этого сеяния в литературе, архитектуре, живописи и музыке.

Но Православие оценивает состояние культуры в первую очередь по нравственному состоянию человека и общества, а не по материальным проявлениям этой культуры, ее внешнему блеску. Прогресс культуры сознается Православием не как количественное умножение ее внешних материальных форм, но с точки зрения соответствия культуры ее служению единому на потребу, спасению души человека.

Сегодня же мы являемся свидетелями и участниками противостояния, в котором на первый план выходят духовные и нравственные ценности. Апостол Павел свидетельствует, что «наша брань не против крови и плоти, но против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесной» (Еф. 6,12). Это духовное противостояние имеет материальное выражение, как проницательно отметил великий русский писатель, а вместе с тем и наш с вами земляк Ф.М. Достоевский (род которого берет свое основание из Пинского уезда, где и до сего дня находится село Достоево): «Дьявол с Богом борется, а поле битвы – сердца людей». Своей целью противник ставит изменение представления о человеке как таковом, о нормах, которые всегда оставляли в человеке неизменными его природу, личность, пол, семью и многое другое. Пожалуй, впервые в истории человечества нормой закона признается то, что традиционно считалось нарушением нравственных установлений. И выясняется, что глобальному распространению по всему миру этих новых ценностей мешают славянские народы.

Православие видит выход из создавшегося положения прежде всего в укреплении веры, религиозных устоев народа. В то же время культура является необходимым этапом в духовном развитии человека. Тем более что фундаментом христианской культуры является Божественное Откровение, запечатленное в Священном Писании.

В связи с этим мы говорим не только о возможности, но и о необходимости благословлённого Богом соработничества Церкви и культуры. Да, в нашей истории были периоды, когда культура теряла ощущение связи с Церковью и даже противопоставляла себя ей. В свою очередь, и Церковь нередко с оправданной осторожностью и недоверием относилась к тому, что называли светской культурой. Но сегодня, перед лицом обнажившихся угроз, мы должны вновь объединить усилия Церкви и культуры и поставить перед собой реальные практические задачи в этой области.

Соработничество – это дорога с двусторонним движением. В данном случае нужно говорить о движении Церкви в сферу культуры и о движении культуры к Церкви.

Культурная, просветительская деятельность Церкви прежде всего касается того пространства, которое называется церковной оградой. За свою многовековую историю Церковь накопила огромное количество культурных сокровищ. В данном случае мы говорим о сокровищах не как об артефактах, а как о кладезе словесных текстов, изобразительного искусства, музыкальных произведений и архитектурных памятников. Для того, чтобы они были востребованы человеком, нужно, чтобы он освоил особую церковную грамотность, которая предполагает не только способность прочитать текст, но и понять спрятанные в нём смыслы.

Без этого культурного, просветительского труда всё совершаемое в Церкви остаётся непонятным и питает не живую веру, а то, что называется обрядоверием, соблюдением внешнего благочестия. Праздник Крещения Господня будет связан только с возможностью набрать святую воду, Вход Господень в Иерусалим – с освящёнными вербами, а глубочайший по смыслу праздник Преображения Господня превращается в Яблочный Спас.

Обрядоверие – это старая болезнь нашего церковного сознания. Она проявила свою несостоятельность в годы испытания революцией. К сожалению, мы и сегодня делаем далеко не всё, чтобы не повторять прежних ошибок сейчас, когда в условиях духовной свободы нам открыты все возможности для образования и просвещения…

Другим направлением соработничества Церкви и культуры является движение от культуры в храм. Культура наряду с наукой могла бы приблизить к Церкви многих людей, которые по тем или иным причинам пока не переступают порог церковной ограды. Тем более что на протяжении столетий отечественная культура созидалась в лоне Православия и жила Православием.

С конца XVII века отечественная культура начала испытывать сильное внешнее влияние, о чем образно сказал Константин Аксаков.

«До построения Петербурга у нас не было публики, а был народ. Публика — явление чисто западное. Она образовалась очень просто: часть народа отказалась от русской жизни, языка и одежды и составила публику, которая и всплыла над поверхностью. Она-то, публика, и составляет нашу постоянную связь с Западом. Публика является над народом как будто его привилегированное выражение; в самом же деле публика есть искажение идеи народа.

Публика не имеет самостоятельности: все, что она принимает чужое, принимает она наружно, становясь всякий раз сама чужою. Народ не подражает и совершенно самостоятелен; а если что примет чужое, то сделает это своим, усвоит. У публики свое обращается в чужое. У народа чужое обращается в свое».

На протяжении многих поколений в сознание нашего общества вносилась дилемма: определись, кто ты: или культурный (что подразумевало – просвещённый, образованный, современный, прогрессивный), или религиозный (необразованный, неспособный к самостоятельному мышлению, несвободный, имеющий рабское сознание) человек. Всячески поощрялось первое. И уже в конце XVIII столетия понятие просвещённый человек подразумевало определённое дистанцирование от Церкви. Появились понятия «храм науки», «храм искусства». Сделаны первые попытки считать мораль автономной по отношению к религии, исходящей не от Бога.

В живописи и литературе, равно как и в судьбах писателей, поэтов и художников этого и последующих периодов отражается внутренняя духовная борьба. На отдельных примерах мне хотелось бы остановиться подробнее.

В известном стихотворении А.С. Пушкин пишет:

Дар напрасный, дар случайный,

Жизнь, зачем ты мне дана?

Иль зачем судьбою тайной

Ты на казнь осуждена?..

Эти строки побудили взяться за перо Московского святителя, митрополита Филарета (Дроздова), чтобы, по слову Писания, протянуть «руку общения» (Гал. 2, 9) гениальному поэту в трудную минуту его жизни.

Святитель Филарет отвечает Александру Сергеевичу стихами:

Не напрасно, не случайно

Жизнь от Бога нам дана,

Не без воли Бога тайной

И на казнь осуждена…

Достоевский в подготовительных материалах к роману «Бесы» в различных вариациях ставит вопрос: «возможно ли веровать?», «возможно ли серьезно и вправду веровать?», «можно ли веровать, быв цивилизованным, то есть европейцем?»

Ответ на него мы находим в следующих словах писателя: «Понятие «русский» определяется не составом крови, а отношением к Православию».

Но принятию этой мысли предшествовал долгий путь греховных падений и покаяния. Находясь четыре года в ссылке Федор Михайлович имел возможность читать лишь Евангелие, что и определило его последующий творческий и жизненный путь. В произведении Братья Карамазовы он пишет: «Уничтожьте в человечестве веру в свое бессмертие, в нем тотчас же иссякнет не только любовь, но и всякая живая сила, чтобы продолжать мировую жизнь. Мало того: тогда ничего уже не будет безнравственного, всё будет позволено».

Этот путь поиска, страданий, потерь и обретений стал судьбой многих деятелей отечественной культуры.

Одним из таких примеров является Исаак Ильич Левитан, которого по праву считают величайшим пейзажистом Руси, сумевшим постичь всю глубину и красоту ее природы.

Но вместе с тем, он не имел подлинной духовной опоры. Не сумев в полноте принять Православие Левитан часто испытывал состояние величайшей тоски и уныния. Он писал к Чехову: «Вновь я захандрил и захандрил без меры и грани, захандрил до одури, до ужаса». Вот ещё строки из его письма к Чехову: «Века, смысл этого слова ведь просто трагичен; века – это есть нечто, в котором потонули миллиарды людей, и потонут еще, и еще, и без конца; какой ужас, какое горе! Мысль эта старая, и болезнь эта старая, но, тем не менее, у меня трещит череп от нее! Тщетность, ненужность всего очевидна».

Отсутствие духовного ориентира толкало художника на необдуманные поступки. В молодости в приступе отчаяния Левитан совершил попытку самоубийства. В то же время после кончины на его груди увидели православный крест, который он, оказывается, давно носил.

Скорбна судьба еще одного известного художника Михаила Александровича Врубеля. Среди его многочисленных работ роспись Кирилловской церкви в Киеве, но как отмечал сам живописец, какая внутренняя сила заставляла его писать лики не святых, но демонов. И это желание имело свои последствия. Валерий Брюсов писал: «Очень мучила Врубеля мысль о том, что он дурно, грешно прожил свою жизнь, и что в наказание за то, против его воли, в его картинах оказываются непристойные сцены».

Последние четыре года Врубель, слепой и безумный, доживал в петербургских психиатрических клиниках.

Возможно, и в нашем сегодняшнем мире стоит задуматься над его завещанием. О том, чего стоит творческая свобода без нравственных ограничений, о том, что самовозвеличивание рано или поздно оборачивается падением, и о том, что, перестав искать свет, человек не только не находит счастья, но наполняет мир разочарованием и отчаянием.

Борьба с Церковью в ХХ-м веке привела к уничтожению многих духовных традиций, разрушению храмов, уничтожению религиозной литературы и искусства. Советская власть, называла Православие опиумом для народа, мракобесием и невежеством. И сегодня многие улицы, парки и площади носят имена идейных лидеров коммунизма, что побуждает остановиться чуть подробнее на их отношении к Церкви, к морали и нравственности.

Ленин обращаясь к съезду коммунистической молодежи говорит: «Всякую нравственность вне классового понятия мы отрицаем. Мы говорим, что это обман (нравственность обман). Мы говорим: нравственно то, что служит разрушению эксплуататорского общества. Морали в политике нет, есть только целесообразность».

Но нравственность невозможно вывести ни из социальных, ни из культурных, ни из иных обстоятельств и условий человеческой жизни. А иначе было бы множество нравственностей: сколько голов, столько и умов. При всей разности культур, народов, учреждений, мы все имеем нравственное чувство, у каждого из нас есть голос совести, вложенный Богом. Говоря иначе наша разность надстроечная, а нравственное чувство – это подлинный фундамент, это действительно универсальное свойство человеческой природы, присущее нам от рождения.

И этот голос не умолкал во многих людях, живших в послереволюционной, советской стране. На уровне идеологии она заявляла себя как атеистическая, но на уровне нравственной проблематики во многом оставалась преемницей дореволюционной культуры. Она отстаивала достоинство человека, совесть, долг, готовность к самопожертвованию, верность семье, Отечеству и многое другое.

Михаил Васильевич Нестеров, чей творческий путь продолжался до 1942 года, в 1890 году написал картину «Видение отроку Варфоломею». За «Варфоломея» его благодарили Левитан и Суриков, Васнецов, Толстой и Горький. Подводя итог всей своей творческой жизни, Михаил Васильевич не раз говорил: «Кому ничего не скажет «Варфоломей», тому не нужен и весь Нестеров».

Нельзя сегодня оставить без внимания и приобретшую драматическую актуальность тему защиты религиозной свободы в братской Украине, где все сильнее ощущается вмешательство властей в самые сокровенные вопросы духовной жизни граждан. Хотелось бы напомнить, что история уже знает множество попыток подобного вмешательства. Однако гонители Церкви ушли в исторические небытие, а все попытки искоренить христианскую идентичность обернулись крахом. «Нас почитают умершими, но вот, мы живы; нас наказывают, но мы не умираем; нас огорчают, а мы всегда радуемся» (2 Кор. 6, 9 – 10). Эти слова апостола Павла, сказанные почти две тысячи лет тому назад, дают нам возможность с надеждой смотреть в будущее. Гонения на христиан в Римской империи завершились торжеством Церкви при святом императоре Константине Великом. Репрессии богоборческих властей в ХХ веке также не смогли искоренить Православие. Напротив, после десятилетий преследований и дискриминации началось духовное возрождение, народ вернулся к вере.

Конечно на этом не исчезли проблемы в духовном и культурном поле. На смену коммунистам пришли либералы, назвавшие себя гуманистами. Они использую культуру как средство дискредитации традиционных ценностей. Проповедуют культуру как пространство, свободное от всяких ограничений и существующее для любого самовыражения при одновременном поощрении всякого извращения в человеке.

Сегодня очень важно не противопоставлять религиозную и светскую культуру, а искать пути сотрудничества и диалога, отличая при этом подлинный творческий поиск от сознательного кощунства, от проявлений воинствующего агрессивного секуляризма. В свою очередь Православие не приемлет как радикального умаления роли культуры, так и не допускает абсолютизации культуры, превращения ее в самодостаточную ценность.

Церковь постоянно напоминает о том, в чем главное заблуждение «нового времени», а именно – в отказе от традиции, от системы передачи ценностей от поколения к поколению, которая формирует цивилизационный код народов с его культурными, духовными и религиозными составляющими, опирающимися на Богом данные, а потому и неизменные нравственные ценности, сопровождающие человечество на протяжении всей истории. Попрание этих ценностей, как свидетельствует опыт, приводило и приводит к трагедиям и катаклизмам в личных, общественных и международных отношениях.

Насколько мироустройство будет устойчивым, во многом зависит от человека, от его нравственного выбора. Нравственный выбор – это то, что всегда принадлежит человеку, в каких бы условиях он ни находился. Сегодня мы часто слышим о глобализации, но нет ничего глобальней, чем человек и его бессмертная душа. Ибо, как сказал о человеке псалмопевец Давид, «не многим Ты умалил его пред ангелами; славою и честью венчал его; поставил его владыкой над делами рук Твоих; все положил под ноги его» (Пс. 8, 6 – 7).

Нельзя не вспомнить слова Героя Беларуси митрополита Филарета (Вахромеева): «Нет сомнений в том, что благополучие нашего Отечества связано с его всесторонним духовным возрождением. Только тот народ, который сохранил и сохраняет веру своих отцов, народ, объединенный многовековой христианской традицией, может смело смотреть в будущее».

Уникальность нашей культуры в том, что ее обогащают и традиции других братских народов, потому что сила объединения согласно православному пониманию всегда в Любви и Добре. Поэтому мы и призываем всех к взаимоуважению и добрососедству, процветанию сотрудничества и культурного обмена. Это прекрасно выразил в стихах Федор Иванович Тютчев:

«Единство, – возвестил оракул наших дней, –

Быть может спаяно железом лишь и кровью…»

Но мы попробуем спаять его любовью, –

А там увидим, что прочней…»